Ирина Мершина. Алтай в сердце моём.

Аккемское озеро. взгляд человека, любящего горы.

Родилась я в Томской области, много лет живу на севере Кузбасса. В 25 лет начала ходить в горные походы. Сначала это был Северный Тянь-Шань, затем Кузнецкий Алатау. Третьим горным регионом для меня стал Алтай.
1991 год… Трудное для страны время. Друзья переехали жить в Уймонскую долину. Мы тут как тут: приехали помочь обустроиться, посмотреть места и, конечно, сходить к Белухе. Нас четверо. Доезжаем рейсовым автобусом до Тюнгура и браво направляемся через перевал Кузуяк к Аккему, где останавливаемся на ночевку. Маршрут этот выбрали потому, что очень хотелось как можно быстрее увидеть священную гору.
Это был первый и последний раз, когда я шла по Аккему нижней тропой, рядом с ревущим потоком яростной реки. Солнечная погода, обилие туристов. Вот навстречу нам попались две очень пожилые женщины (далеко за шестьдесят) из Москвы. Ловлю себя на мысли, что, если смогу в таком возрасте также бодро ходить по горам, то ничего другого и желать не надо.
Ждешь, ждешь Белуху, но ее вершины появляются все равно внезапно, ослепляя даже этот превосходный солнечный день своим великолепием. Останавливаемся прямо на камнях – полюбоваться и сделать небольшой перекус. К 11 часам вечера мы уже на Аккемском озере.
Скажу честно – такого количества людей на озере я не видела ни разу в жизни. Буквально яблоку негде было упасть. Стояли маленькие группы и большие с огромными шатрами. И тут и там звучали песни. «Я люблю тебя, Россия, золотая наша Русь…», – лилось из самого большого шатра. Воздух был наполнен какой-то необычайной эйфорией. Создавали ее, безусловно, сами люди. Смотрела на сотни этих людей и думала: «А ведь каждый за чем-то пришел в это место, каждый что-то ищет, в первую очередь, для себя…»
Кое-как нашли и мы местечко под свой маленький тент и попытались заснуть. Но не тут-то было. Белуха величаво мерцала в темноте, на небе зажглись огромные звезды. Мы смотрели без устали на эти звезды, и так хотелось навсегда сохранить эту красоту в своей душе.
Много раз приходили на Аккемское озеро уже после сложных горных походов и восхождений. Было это и в начале, и в середине, и в конце лета. Чаще уже заставали озеро пустынным и безлюдным, казавшимся от этого еще величавее и монументальнее. Трудно передать чувство человека, который стремится сюда как к начальной или финальной точке своего путешествия. Каким обманно близким кажется оно при крутом спуске из долины семи озер. И недосягаемо далеким, но необыкновенно желанным – от Аккемской стены на одноименном леднике. С каким радостным упоением ты смотришь на него с перевала Кара-Тюрек – всего не перечислить, но если есть на Алтае места обетованные, – это одно из них.
Насмотреться на озере можно всякого. Вот очередная группа иностранцев с благоговением входит в воду. Здесь загоревший дочерна индус предлагает отведать экзотическое блюдо. Рядом с МЧС парень с современными дредами на голове упоенно тарабанит по барабану. Как-то встречали группу, которая праздновала на Аккеме индейский новый год.
С завидной частотой мимо прошагивают группы на легкие пешеходные вылазки по окрестностям. Радуют группы серьезных туристов, которые отправляются на покорение Белухи. Но взгляд опытного человека замечает, что больше – «матрасников», групп, которые пришли совершить категорийный горный поход, очень мало. Уже в 2000-х годах, проходя разными сложными маршрутами, от 15 до 18 дней, на всем пути встречали 1–2 таких группы, не более.
Конечно, разнообразные турфирмы заманивают сюда людей опытных и не очень, обещая всем восхождение на Белуху. В результате становишься свидетелем казусных ситуаций. Спускаемся вниз по реке Аккем. Навстречу нам разношерстная группа. Девушки буквально изнывают под тяжестью рюкзаков и спрашивают, далеко ли до озера. Стараясь приободрить, рассказываем о предстоящей дороге, хотя они отошли от стоянки «три березы» еще не более пяти километров, и задаем встречный вопрос: «А вы куда потом планируете идти?» «На Белуху», – гордо отвечают нам они. Вот так, оказывается, можно: пойти первый раз в горы, и сразу – на высочайшую точку Сибири и Дальнего Востока. Одна надежда, что, дойдя до озера, потом до Томских стоянок, посмотрев на крутой перевал Делоне, они откажутся от этой рискованной затеи сами. Но ведь кто-то им пообещал, что такое восхождение они осилят?..
Из года в год начинаешь замечать, как меняется озеро. Ледник неумолимо наносит с его южной стороны тонны песка и глины, которые постепенно уменьшают зеркальную гладь воды. Этот рядовой природный процесс за последних два десятилетия принимает просто угрожающие размеры. Виной тому интенсивное таяние ледников. В одном из походов меня просто ошеломил Большой Берельский ледник – он практически исчез, а то, что от него осталось, покрыто толщей пыли и камней, которые только усиливают таяние. Результаты глобального потепления на планете хорошо видны на Алтае.
Но есть и другие моменты, которые носят локальный характер – это деятельность самих туристов. Конечно, если сравнить озера Кучерлинское и Аккемское, то на последнем озере гораздо чище, но это на первый взгляд. Углубившись в кустарник, можно обнаружить залежи из консервных банок, газовых баллонов и прочего, что относится непосредственно к туристскому быту. И это несмотря на то, что ежегодно отдельные энтузиасты и целые группы стараются убрать берег озера.
На извечный русский вопрос: «Кто виноват?» – ответ ясен: туристы. Гораздо важнее второй вопрос – «Что делать?» Вот здесь мнения могут быть различными. С одной стороны, можно сделать стоянку на озере платной, в разумных переделах, и на собранные средства оборудовать туалеты, места сбора отходов и пр. Но тогда должны быть ответственные лица или организация, которые будут за этим следить и своевременно убирать. Кстати, этим летом мы уже воспользовались плодами такой «цивилизации» на озере и хотели бы всячески поддержать эту инициативу.
Второй подход гораздо проще в плане затрат, но труднее выполним. Просто необходимо туристам уносить с собой обратно вниз использованную тару, баллоны, порванную обувь и одежду. Ведь если хватило сил это поднять, то, безусловно, хватит и унести обратно. Труднее всего поселить такую простую мысль в головах цивилизованных людей, правда, привыкших потребительски относиться к окружающему.
Поэтому из года в год, идя различными тропами, приводим в порядок стоянки, обжигаем и закапываем банки и другой мусор. Как-то легко становится на душе, когда, собираясь в дальнейший путь с очередной ночевки, окидываешь глазами место и с удовлетворением отмечаешь, что оно не стало хуже от нашего пребывания, а даже и лучше. Эти слова кажутся простыми и банальными, вроде бы все об этом знают, но тем страшнее последствия экологического нигилизма, когда человек знает, что так нельзя делать, но все равно делает. И можно ли после этого самого человека назвать не только культурным, но хотя бы просто цивилизованным.
А озеро? Оно живет своей независимой жизнью, радостно оживляясь при появлении гостей, величаво замирая в межсезонье, оставаясь одним из самых притягательных мест Алтая; продолжает отвечать людям на извечные вопросы смысла жизни, одаряя своей красотой каждого пришедшего. И каждый сможет унести ровно столько, насколько открылось его сердце природной мудрости и энергии этого сказочного места, где человеку открывается горизонталь воды, вертикаль снегов и купола вершин.
УЙМОНСКАЯ ДОЛИНА
– Вот с Каменного белка последний раз видно долину, – говорит нам Степан, и мы останавливаем коней, оборачиваясь, чтобы окинуть взглядом межгорную впадину, нежно переливающуюся красочными оттенками облачков и тумана. Изображение висит в воздухе, как мираж. Куда попрятались километры ширины и длины, дома поселков и ниточки дорог? Все окончательно исчезает при спуске с Каменного белка.
Любовались долиной с Теректинского хребта, с водораздела между Акчаном и Нижним Кураганом, но самое первое впечатление – это непостижимое совмещение в этом месте бесконечности и законченности. Если пойти по долине пешком из одного края в другой – долго придется потопать, так много пространства и территории, но при этом все можно буквально окинуть взглядом, который непременно упрется в горы.
В первый приезд в долину застали еще колхоз. Все поля вспаханы и засеяны, это сейчас много отведено под пастбища, а тогда колосились злаки. В наших краях было принято ставить большие добротные дома, а здесь на тот момент большинство строений – небольшие домики.
– А я четыре домишки изжила, – говорит нам местная жительница. Начинаем переспрашивать, и постепенно выстраивается ее логика жизни. Построили с мужем маленький домик, чтобы топить было легче, и живут в нем, пока не обветшает, затем второй, третий. И ничего, что тесновато, особенно когда родились дети. Современному человеку, который мечтает об отдельной комнате, отдельной квартире, такая логика непонятна. Глядя на долину сейчас, понимаешь, что такой подход уходит в прошлое – с каждым годом все больше строится просторных домов, многие украшаются современными материалами. Поселения становятся наряднее и красочнее, радуют глаз. И разрастаются… Вот уже идет разговор о том, чтобы соединить Башталу с Усть-Коксой, далеко вперед за указатель выдвинулся Верх-Уймон, даже Нижний Уймон стал разрастаться в сторону центральной дороги. Что говорить про Чендек, Мульту и Замульту?
Вдруг подумалось, что при таких темпах строительства, вся долина может превратиться в одно сплошное поселение, и тогда начнут постоянными маршрутами туда-сюда курсировать многочисленные рейсовые автобусы и снимется одна из главных проблем – как быстро добраться в то или иное место. А пока, если опоздал на автобус и нет своего транспорта, – голосуй на дороге или топай пешком.
Что отличает долину от многих друг мест? Обилие всего и всякого. Здесь щедра природа, разнообразны люди и та культура, которую они принесли с собой. Мало какой многотысячный город может похвастаться такой народной библиотекой имени Е. Рерих, которую собрал Леонид Калошин. А то количество музеев, фольклорных коллективов, возрожденных народных промыслов? Каждый год не могу пройти мимо Музея истории и культуры Уймонской долины Р.П. Кучугановой. Прихожу сама, привожу группы людей и слушаю очередную историю: всегда разную, но настолько берущую за живое, что текут слезы из глаз и омывают не только лицо, но и душу. Складывается впечатление, что видит тебя Раиса Павловна насквозь и именно тебе адресует те или иные слова, которые касаются внутренних болевых точек, и вот уже, словно смирной помазали, легко становится на мир смотреть после ее рассказов, и еще большим уважением проникаешься к мудрости первопоселенцев долины и их потомкам.
Однажды в 2006 году выходим после похода на турбазу «Высотник» и читаем объявление, что завтра в Верх-Уймоне открывается выставка картин Н.К.Рериха. Такое может быть только в Уймонской долине! Меняем планы и на следующий день заезжаем в село, чтобы увидеть полотна великого мастера. Запахом краски нас встречает отремонтированный клуб, приветливо улыбается одна из организаторов выставки – Зинаида. Мы любуемся гималайскими пейзажами, невольно сравниваем их с алтайскими горами. Сколько трудов и средств потрачено на организацию выставки! И это смогли сделать простые жители долины. Спасибо им. Имя Рериха стало своеобразным брендом Республики Алтай и Алтайского края. Предполагал ли великий художник, посетив эти места во время Центрально-Азиатской экспедиции и описав их самыми возвышенными словами, что станет это посещение спустя десятилетия своеобразным катализатором? Забурлит жизнь в долине, станет она интересовать все мировое сообщество и потянутся сюда люди в надежде остаться навсегда. Многие потянутся, да не у всех получится.
Спрашиваю у знакомых, которые прожили в долине более двадцати лет: «Люди каких специальностей и профессий нужны в долине?» И получаю интересный ответ: «Любых, лишь бы были настоящими профессионалами». Опять поразительно: в селе нужны профессионалы самого высочайшего уровня, когда и в городах их не всегда сыщешь.
Собираются воедино разные сведения: открылся дом-музей Солнца, собирается кружок дельтопланеризма, кто-то мечтает о новой картинной галерее, аквапарке… Какие еще мечты и фантазии витают в атмосфере долины и умах ее жителей? Причем не покидает ощущение, что это не воздушные замки, пройдет годок-другой – и очередная мечта воплотится в реальное дело.
Существует точка зрения, что каждая местность на планете для чего-то предназначена, выполняет свою особую роль. Так и долина, притягивает к себе, но не всех впускает, ассимилируя только самое ценное, добротное настоящее. Так прижилась и укоренилась на этой алтайской территории мудрость староверов. Пробуют себя в разных видах деятельности и творчества последующие переселенцы, а долина, давая возможность каждому максимально проявить свои таланты и способности, испытывает их на прочность и качество.
Больше всего, когда приезжаю в долину, люблю смотреть на ее небо. Горы нисколько не ограничивают его, они его обрамляют и делают выпуклым. В этой природной линзе каждый день разыгрывается небесное представление из цвета, света и облаков. Именно тут хочется, чтобы жизнь текла чуть медленнее, чтобы можно было насладиться этой небесной феерией. Здесь, как в природном планетарии, можно увидеть начало жизни каждого дня и его завершение во всей палитре цветов: от бледно-голубоватого через золотистые и огненные тона до бархатно-синего, а потом – послушать тишину заступивших сумерек, сквозь которую ощущаешь биение жизни. «Тук-тук, тук-тук…», – в унисон этому биению стучит твое сердце, создавая ощущение сопричастности с целым миром.
Продолжение следует…
Газета “Уймонские вести”, 16.08.2012 г.

Подписаться
Уведомить о
0 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
0
Оставьте комментарий! Напишите, что думаете по поводу статьи.x