Людмила Леусская. Картина года, и не только. Как живет Русский музей в условиях ограничений

Людмила Леусская

О том, как живет Русский музей в условиях ограничений, и о планах на этот год обозревателю нашей газеты Людмиле ЛЕУССКОЙ рассказывает заместитель директора Русского музея по науке Евгения ПЕТРОВА.

Русский музей. ФОТО Сергея ГРИЦКОВА

заместитель директора Русского музея по науке Евгения ПЕТРОВА. ФОТО предоставлено пресс-службой музея

– Евгения Николаевна, как музей адаптировался к сложной ситуации, возникшей из-за пандемии?

– Несмотря на все трудности, мы работали. Запускали на сайте онлайн-материалы, так или иначе знакомили зрителей с тем, что делает музей, что готов показать, чем занимается. Показали проекты, которые были сделаны к 125-летию музея во всех дворцах, – «Дары Русскому музею с 1895 по 2019 гг.». В Строгановском дворце открыли выставку, посвященную 40-летию Ленинградского рок-клуба, в Инженерном замке – «Художественное наследие Клодтов» и «Александр Бенуа. К 150-летию со дня рождения».

– Планы пришлось менять?

– Сроки сдвинулись. Так, выставка «Преображенная природа» в Корпусе Бенуа должна была открыться не в первых числах марта, а раньше. Весной там же планировалась выставка Шишкина, ее сдвигаем на лето. Сейчас в этих залах работает выставка Рериха, на нее люди ходят. Во всех дворцах планы пришлось изменять.

В этом году планируем интересные выставки, но финансовые возможности значительно сократились. Зрителей вполовину меньше в музей приходит, доходы упали. Пока неизвестно, какова будет компенсация от Министерства культуры. Она идет в основном на заработную плату.

– У вашего музея всегда были щедрые спонсоры.

– Спонсоры есть. Надо отдать им должное, свои обязательства они выполняют. Те, с кем мы давно работаем, верность нам сохранили.

– Выездные проекты в нынешней ситуации возможны? К примеру, в филиале Русского музея – испанской Малаге?

– Там мы открыли большую выставку «Реализм в русском и советском искусстве». Почти сразу начался карантин. Открытие было уже онлайн. Мы и монтировали выставку онлайн, потому что не могли в Испанию приехать. Было тяжело, не видя вещей на стене, делать экспозицию. Выставка из-за карантина закрывалась на некоторое время. Сейчас она открыта.

В апреле в Малаге должны открыться три новые выставки. Уже планируем монтаж, думаем о ящиках, рамах… Какая ситуация к этому времени будет в Испании, неизвестно. Но не готовиться нельзя. Огромные выставки требуют большой подготовки. Все надо делать заранее: уже в марте накатывать на валы большие работы, найти место, где это делать… Невозможно все обеспечить за три-четыре дня и даже за неделю.

– Сколько времени проходит от рождения идеи выставки до ее реализации?

– Когда как. Все зависит от темы, от участников проекта. Это может быть и год, и два, и три. Какие-то выставки рождаются и готовятся быстро, решаем, какие вещи нужны, откуда – запрашиваем, и дальше идет работа. В другом случае надо искать вещи в разных музеях. Начинается переписка – дадут или нет. Реставраторы смотрят, выясняется, что какую-то вещь везти нельзя, а она необходима…

– Можно привести свежие примеры?

– Сейчас мы готовим монографическую выставку Грабаря, которая будет осенью. Уже понятно, какие работы мы хотели бы получить, рассылаем списки по музеям. Выясняется, что Третьяковская галерея использует нужные нам работы для своих целей, дать их не может. Смотрим, что можно взять в провинциальных музеях, чтобы заменить то, что не получим от Третьяковки. Соответственно, меняются конструкция, список, каталог… Меняется все. Опять переписка… И все сначала.

На сентябрь планируется выставка «Космизм в России». Она требует работ, которые разбросаны по музеям не только у нас в стране. Скажем, Чюрленис хранится в Каунасе. Он очень нужен для этой выставки, у нас только две его работы. Мы посылаем письмо, нам отвечают, что там свои выставки, все распланировано, дать не могут. Что делать? Придумываем, как заменить оригинальные работы Чюрлениса показом, предположим, их изображений на стене, чтобы художник все-таки присутствовал. У Юона, в основном писавшего пейзажи, был цикл, посвященный звездному небу. Неожиданная для художника тема необходима для выставки. Выясняется, что у нас есть альбом литографий, они маленькие, на стену не повесишь. А как их можно разместить в зале? Значит, там надо что-то строить. Для этого нужны деньги, время… Таких этапов, когда что-то меняется, бывает несколько на одну выставку. От идеи до воплощения процесс непростой.

– Осенью завершается важный этап реставрации Инженерного замка. Как это отразится на жизни музея? Что мы там увидим?

– Инженерный замок для нас тема особая. Музей им занимается давно. Сейчас там работают экспозиции и выставки, потому что реставрация помещений для них шла в течение пятнадцати лет. Но это далеко не все, что надо приводить в порядок в замке. Очередной этап завершается сейчас. В апреле должны открыться залы, в которых разместится Романовская галерея – портреты членов императорской династии и их окружения, а также прикладное искусство – фарфор, скульптура.

Мы хотим показать там произведения, создававшиеся именно для этих залов. Картины Григория Угрюмова и Джона Аткинсона Павел I заказал для интерьеров замка. Вещи Аткинсона принадлежат Третьяковской галерее, давным-давно туда переданы. Оригиналы в плохой сохранности, они были накатаны на валы, их надо приводить в порядок. Потом мы возьмем их на временное хранение у Третьяковской галереи и покажем у себя. Надеемся, что когда-нибудь удастся получить их на постоянное хранение. Пока, чтобы дать зрителям представление о том, как выглядела живопись, которая размещалась в замке, надо показать хотя бы копии. Мы получили возможность сделать хорошие воспроизведения.

В Инженерном замке уже в следующем году собираемся сделать экспозицию, связанную со скульптурой Летнего сада. Разместим ее не так, как она стояла в саду, где был декоративный показ, а по тематическим блокам.

– Давно идет разговор о переселении в Инженерный замок фондов графики. Он актуален?

– Актуален, но такое переселение требует больших денег. Кроме фонда графики и библиотеки у музея есть богатый архив. Он расположен в помещениях, где уже неудобно работать. Решать, куда переедут архив и библиотека, придется в ближайшее время.

Мы приводили в порядок фонды, они в приличном состоянии, но некоторые надо расширять. Скажем, в Мраморном дворце, где проходят выставки современного искусства, хранится и фонд новейших течений. Он растет, а места мало. Реставрация залов в Мраморном дворце продолжается. Когда уедет фонд графики, эти помещения можно будет использовать для расширения фонда новейших течений, выставок и экспозиций.

Ближайшие лет пять что-то будет перемещаться, произойдут перемены экспозиционные, выставочные и фондовые. При нынешних новых технологиях и с добавлением средств можно совершенствовать показ произведений, на что мы очень надеемся.

– Экспозиции будут меняться?

– Есть давний план, который приостанавливался из-за недостатка финансирования. Мы хотим экспозицию Древней Руси в Михайловском дворце перенести со второго этажа на первый и создать там показ церковной культуры. Сюда входит не только иконопись с XII по XVII век. В XVIII, XIX и начале XX века были прекрасные художники (Боровиковский, Васнецов, Нестеров и другие), работавшие в церквах. То, что мы не показываем этот пласт, неправильно. Мы хотим весь нижний этаж дворца до Садового вестибюля отдать церковной культуре. Тогда с места сдвинутся и изменятся экспозиции XVIII и XIX веков.

Отдел рисунка в Михайловском дворце занимает прекрасные помещения, которые важны для экспозиции. Там можно сделать роскошный зал, где разместить огромную скульптуру Анны Иоанновны Растрелли, которая стоит в маленьком зале. Туда же можно поместить декоративно-прикладное искусство, скульптуру… Все то, что создаст парадный вид замечательного интерьера. Пока его никто не видит. В этом помещении сейчас фонд рисунка.

– Какие еще выставки в планах на этот год?

– Кроме уже упомянутых – «Преображенная природа», «Космизм» и выставки Грабаря – мы покажем работы Шишкина из фондов музея. Это означает, что кроме живописи, которую мало кто видит, так как она находится в фондах, мы представим великолепные рисунки и гравированные вещи. Шишкин был прекрасным рисовальщиком и великолепным гравером. Этот материал, как правило, не показывается.

В наши планы входит выставка одного из основателей «Круга художников» Вячеслава Пакулина. В этом году исполняется пятьдесят лет со дня смерти художника. Мы покажем подаренную музею коллекцию Анны Лепорской. Она была ученицей и соратницей Малевича. Подарила нам два года назад более ста рисунков и архив. Но Лепорская и сама была художником. Ее живописные, графические работы, а также фарфор войдут в состав выставки, которую мы тоже покажем в этом году. В цикле выставок авангарда планируется и выставка Льва Юдина. У нас хорошая коллекция его работ, она мало известна публике.

Будут выставки современных художников. В Мраморном дворце публика скоро увидит «Искусство тридцатилетних». Это работы тех, кто родился в 1990-е годы. Нам могут задать вопрос, зачем показывать молодых, которые еще не стали классиками? Молодым нужна хорошая площадка, где они могут представить свое искусство и где его увидят их сверстники. Это важно. Планируется выставка «Пейзаж в скульптуре. Скульптура в пейзаже». В нее войдут работы современных художников и классиков.

– Что просят зарубежные музеи? Раньше они хотели только иконы и авангард. Ситуация изменилась?

– В Малаге сейчас гостит «Реализм в русском искусстве» – от иконописи до современного искусства. Там же мы сейчас показываем большую выставку плаката. Скоро повезем туда Айвазовского и других маринистов. Откроется и небольшая, но интересная для испанцев выставка «Лев Толстой в изображениях». Мы покажем там и фрагмент письма, которое Льву Николаевичу прислал испанский мальчик из города Малаги. Он пишет, как уважает Толстого, просит его дать жизненные советы. Тогда же в Малаге должна открыться и выставка «Война и мир» – живопись от иконописи до середины XX столетия. Она большая и важная, вся история русского искусства через эту тему. Затем мы покажем ее здесь у нас.

В Милане в «Палаццо Реале» работает выставка «Божественные и авангардные. Женщины в русском искусстве». Это не только художницы авангарда, хотя там есть такой раздел. Тема – женщины в русской истории и культуре. Выставка красивая, интересная, но из-за пандемии она то открывается, то закрывается. Мы ее продлили до сентября, хотя должны были закрыть в апреле.

Для выставки в Центре Помпиду, посвященной абстракции, просят наши вещи, мы их предоставляем. В Париже в фонде «Луи Виттон» должна открыться выставка коллекции Морозова, участие в которой принимают Третьяковская галерея, Эрмитаж и мы, сроки ее передвигаются. Возможно, у нас будет совместная с итальянцами выставка «Итальянский и русский футуризм». Итальянская часть – это большая частная коллекция, которая раньше была в музее Гуггенхайма в Венеции. Если ее дадут, мы добавим наши вещи, будет выставка, которую потом повезем в Малагу. Как видите, показываем не только авангард.

Планировалось много проектов, в том числе с Китаем и Южной Кореей. Пока все затихло.

– Вы 55 лет работаете в музее. Были на вашей памяти когда-либо времена, подобные нынешним?

– Сейчас плохо из-за неопределенности, в том числе и финансовой. План мы должны выполнять. А на какие деньги? Начинается сокращение затрат, чем-то приходится жертвовать. Это ведет к тому, что снижается качество, в первую очередь дизайна и прочего, на что неизбежно нужны средства.

Посмотрим, как проживем этот тяжелый год.

Источник: газета «Санкт-Петербургские ведомости» № 32 (6870) от 25.02.2021
Подписаться
Уведомить о
0 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
0
Оставьте комментарий! Напишите, что думаете по поводу статьи.x