Ай да Пушкин…

Вокруг реконструкции ГМИИ им А. С. Пушкина зреет очередной скандал: все дело в крыше и имени музея.
Браться за реконструкцию столичных объектов с именем – дело рисковое. Вокруг них почти обязательно закипают страсти. И чем именитее объект, тем громче скандал. Реконструкция здания ГМИИ им. А. С. Пушкина не стала исключением. На свет оказались извлечены “скелеты”, долгое время пылившиеся в шкафу. Едва-едва затих разразившийся в мае конфликт с администрацией Центра-музея имени Рериха из-за раздела территории, как на прошлой неделе общественный фонд “Шуховская башня” заявил, что обустройство подземного пространства МИИ неминуемо приведет к утрате уникальных светопрозрачных металлических конструкций инженера Шухова. Добавило остроты заявление представителей фонда о необходимости переименования музея, к которому Пушкин, по их замечанию, не имеет ни малейшего отношения.

Конструкция раздора

О реконструкции здания ГМИИ и необходимости расширения музейных площадей заговорили еще в конце 90-х. Однако только в марте 2009 года завершился конкурс на реконструкцию объекта – его выиграл самый дорогой и долгосрочный проект стоимостью 320 миллионов рублей. Авторы – тандем главы “Моспроекта-5” Сергея Ткаченко и известного британского архитектора Нормана Фостера. По их задумке в районе Волхонки должен вырасти музейный квартал. Появятся несколько новых строений, самое приметное из которых – выставочный комплекс в виде пятилистника на месте нынешней бензозаправки напротив храма Христа Спасителя. Исторические здания комплекса собирались реконструировать. Нынешние площади экспозиции увеличатся в четыре раза – до 42 тысяч квадратных метров, а фондохранилищ – до 12 тысяч. Объединят все здания (их будет 12) в единое пространство наземная и подземная парковые зоны. Такая концепция развития территории была представлена на XI Архитектурной биеннале в Венеции в сентябре прошлого года. Реализовать создание “Музейного городка” планируется в три этапа до 2018 года. По словам директора ГМИИ им. А. С. Пушкина Ирины Антоновой, “затем будет произведена реставрация главного здания, а также создание подземного пространства под музеем”.

Планируемый апгрейд культурного объекта с мировым именем не мог остаться незамеченным. Президент общественного фонда “Шуховская башня” Владимир Шухов, правнук и тезка великого инженера, заявил, что реконструкция музея уничтожит уникальные металлические оболочки, которые возвел его прадед. А они необычайно ценны. То, что появилось в конце XIX века в здании музея, не встретить до сих пор ни в одной стране. Двухслойные и трехслойные металлические перекрытия считаются уникальными – благодаря инженерному решению светопрозрачная конструкция организована так, что выполняет функцию одного большого стеклопакета. Две воздушные подушки в чердачном пространстве поддерживают в музейных помещениях одинаковую температуру, что важно не только для комфорта посетителей, но и для сохранности полотен. Устройство конструкций создает особую организацию света. В дневное время залы не нуждаются в дополнительных источниках освещения. Стекла были изготовлены на заводах в Гусь-Хрустальном по особой технологии, с добавлением свинца, который делал их особо прочными.

Правнук Шухова забил тревогу, когда письма с упоминанием о ценности перекрытий, отправленные им британскому архитектору, остались без ответа. Администрация музея, по словам Шухова, тоже всячески уклоняется от разговора о судьбе конструкций. Но что, собственно, вызывает опасения? Дело в том, что проект реконструкции предусматривает освоение подземного пространства. “Если полезут под землю, а в этом районе очень сложные грунты, то конструкции будут обязательно нарушены, – утверждает вице-президент фонда Сергей Арсеньев. – К тому же за долгие годы “просвинцованные” окна буквально приварились к металлу и, чтобы их снять, неминуемо придется разбирать перекрытия. Но если даже их и не тронут, то проект предусматривает перекрытие внутренних дворов музея, что приведет к искажению облика охраняемого законом памятника архитектуры”.

Насколько для города и его архитектуры потеря катастрофична? “Я не думаю, что с музеем Пушкина хотят сделать что-то варварское, – говорит по этому поводу директор Музея архитектуры Давид Саркисян. – Но что касается шуховских перекрытий, то они такие же гениальные, как и все, что сделал этот инженер, именно поэтому первоначальный облик музея следовало бы соблюсти”. При этом сами перекрытия в их нынешнем виде, надо признать, далеки от идеального состояния. За сто лет их ни разу не ремонтировали, и естественно, что местами уже появились перекосы и коррозия. “Необходимо по фрагментам заменить элементы, пострадавшие от времени, а затем произвести антикоррозийную обработку”, – считает Владимир Шухов.

Какой окажется судьба шуховской конструкции, похоже, пока не очень хорошо себе представляют и в администрации ГМИИ им. А. С. Пушкина, где “Итогам” сообщили следующее: “На окончательную доработку плана реконструкции отпущено 18 месяцев, которые истекут в сентябре следующего года. План постоянно меняется, и что будет в финале, нам сказать пока сложно. Реконструкция и реставрация главного здания запланированы на последнем этапе, поэтому до шуховских перекрытий в любом случае очередь дойдет не скоро”. Понятно, что сотрудники музея однозначно радеют за старину и ­аутентичность, и уж точно не они создают проекты – это дело архитекторов, и тут важно, чтобы “шуховская проблема” была решена еще на стадии проектирования. Ведь хорошо известно, чем заканчиваются истории с памятниками архитектуры или инженерного искусства, если в планах реставрации-реконструкции с самого начала четко не прописана их судьба.

Имя и дело

Параллельно с попытками сохранить наследие Шухова на поверхность вдруг выплыла тема о переименовании музея. Просто потому, что одно оказалось тесно связано с другим. Владимир Шухов заявил, что реконструкция безвозвратно вычеркнет из истории имя мецената, фабриканта Нечаева-Мальцова, на чьи день­ги, собственно, и создавался музей. И с точки зрения исторической правды было бы уместнее назвать музей именем человека, который пожертвовал две трети от необходимой суммы на возведение здания. Сторонники переименования указывают, что Нечаев-Мальцов не просто пожертвовал 2 миллиона царских рублей, но и принимал наравне с Шуховым непосредственное участие в строительстве и создании музея. “Масштаб музея, позволивший ему стать мировым брендом, обеспечил именно его вклад”, – уверяет Сергей Арсеньев. В конце концов имеются же в столице примеры, когда объекты носят имена тех, кто дал деньги на их сооружение, – Третьяковская галерея, Бахрушинский музей, Морозовская больница…

Есть, впрочем, и другое, не менее достойное имя – идейного вдохновителя музея ученого Ивана Цветаева. Его дочь Марина Цветаева писала: “Не знаю почему, из непосредственной ли любви к искусству или просто “для души” и даже для ее спасения… во всяком случае, под неустанным и страстным воздействием моего отца… Нечаев-Мальцов стал главным, широко говоря единственным жертвователем музея, таким же его физическим создателем, как отец – духовным”. Справедливости ради стоит сказать, что ГМИИ можно было бы с одинаковым успехом назвать именем Александра III, которое сначала он и носил по завещанию еще одного мецената, московской купчихи Варвары Алексеевой. Или дать ему имя построившего здание архитектора Романа Клейна. Но Пушкин-то тут при чем? Просто в 1937 году в СССР отмечали столетие со дня его гибели, и именем великого поэта называли города, школы, улицы, площади и много чего другого.

У администрации музея эти инициативы никаких эмоций, кроме раздражения, не вызывают. “Все, что имеет отношение к культуре в нашей стране, так или иначе имеет отношение к Пушкину, – выразила свое мнение ученый секретарь музея Надежда Рейн. – Наш директор Ирина Антонова ранее уже высказалась по этому поводу: “Все, что ­названо именем Пушкина, не может быть переименовано”.

Огорчает то, что подобные скандалы ничего хорошего музею явно не несут. К тому же, как показывает опыт, конфликты, возникающие в процессе реконструкции, ее только затягивают. По первоначальным замыслам Минкультуры работы на площадке ГМИИ должны были завершиться к 2012 году – к столетию музея. Затем планы скорректировали и наметили новый рубеж – 2018 год. Хотелось бы, чтобы этого времени хватило на решение всех вопросов с наследием великого инженера Шухова. Иначе не исключено, что сроки окончания глобального проекта опять сдвинутся. И во всем опять окажется виноват… Пушкин.

Итоги

Подписаться
Уведомить о
0 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
0
Оставьте комментарий! Напишите, что думаете по поводу статьи.x